Форум » Фольклор. » Свадебные обряды. » Ответить
Свадебные обряды.
Юрий Хахилев: Пермскiя губернскiя вѣдомости №47 22-го ноября 1863 г Свадебные обряды въ Шадринском уѣздѣ Пермской губернии (Сообщено Статистическимъ Комитетомъ) Зауралье сохраняетъ много причудъ въ обрядахъ простонародныхъ свадебъ, совершаемыхъ с особой изысканностiю, торжественностiю и роскошью по мѣрѣ срѣдствъ. Тамъ исторгается весь запасъ античныхъ понятiй, вѣрованiй и предразсудковъ; тамъ питяется вся изобрѣтательность ума въ выговорѣ и опредѣленiи перiодовъ свадебныхъ, тамъ удальство бушуетъ рядомъ с молодечествомъ; коротко сказать, тамъ все соединяется: и поэзiя и характеристика и мѣстность народа. Начало обрядовъ здѣшнихъ свадевъ теряется въ глубокое происхожденiе. Оно возродилось не здѣсь за Ураломъ, по среди древней Руси и занесено людьми предпрiимчивыми, искавшии черезъ посредство переселенiя въ XVII столѣтiи удобства для жизни и богатства въ природѣ. Удержалась ли первобытность или древняя самобытность въ свадебныхъ обрядахъ, предполагать нельзя, ибо различiе времени и быстрота развернувшейся смѣтливости народа имѣли на это большое влiянiе. Извѣстно, что время и исходы нравственнаго народнаго преуспѣянiя измѣняютъ многое въ организацiи общественной и гражданственной; слѣдовательно и первобытной типъ свадебныхъ обрядовъ у Зауральцевъ могъ подвергнуться не оспоримымъ перемѣнамъ и переустройствамъ. Напримѣръ, пѣсни и простые наговоры знахарей зависѣли легко отъ вѣка и произвола простонародья, но суевѣрныя вѣрованiя его въ недоброжелательство человѣка, характеръ самаго знахаря дружки, обличающаго собою остатокъ древняго шаманства и характеръ разных наговоровъ его сохранившiхъ., между прочимъ, слова: теремъ, грыдна и т.п. отражаютъ типъ чистаго славянства, только лишь перелившагося въ юный людъ, - Русской земли. Самое значенiе и таинственное достоянiе знахарей, - людей различныхъ качествъ и смышлености, - падаетъ на долю немногихъ и передается послѣдовательно, тихо, без огласки, очень не многимъ, как избранникамъ простонародныхъ привычекъ, передѣлывавшимъ преданiя по произволу и времени. Оставляя эти изслѣдованiя о старинѣ, постараемся прослѣдить прогрессивно обряды нашихъ простонародныхъ свадебъ. Знахарь, по мѣстному дружка, въ свадьбѣ лицо первенствующее и особа вседвижущая. Онъ, по понятiю народа, предохраняетъ ее отъ всехъ несчастiй, могущихъ возродиться отъ людей неблагонамѣренныхъ, завистливыхъ. Онъ предупреждаетъ злыя покушенiя и силою таинственныхъ действiй своихъ предотвращаетъ тотчасъ ихъ. Безъ знахаря свадьба наткнется на несчастiе, надъ нею подыграютъ, по выраженiю простонародья, и подыграютъ жестоко: напримѣръ, околдуютъ лошадей, которыя не поѣдутъ со свадьбою и будутъ стоять как вкопанныя въ землѣ, или накинутъ болѣзнь на жениха либо невѣсту, или напустятъ на нихъ нѣмую тоску, обоюдное нерасположенiе другъ к другу, взаимную нелюбовь и охлажденiе, либо безпрерывныя слезы, могущiя литься по произволу, въ которыхъ ни какъ не обойдешься без приглашенiя знахаря для лаженiя. Слѣдовательно чѣмъ терпѣть подобное несчастное обстоятельство, такъ лучше пригласить знахаря къ началу свадьбы. Такъ судитъ о себѣ простонародье и судитъ еще больше о временахъ минувшихъ: прежде, говоритъ оно, были знатоки великiе, ведущiеся нынѣ изрѣдка кое-где, которые процессъ свадьбы разомъ весь переоборачивали въ толпу дикихъ волковъ и пускали бѣгать по чистому полю до толѣ, пока не были умилостивлены богатымъ выкупомъ, или напротивъ свадебный поѣздъ мигомъ останавливали среди дороги, не опредѣляя ему мѣста ни взадъ ни въ передъ, пока не опускали его сами знатоки. Потому нынѣ считается необходимымъ приглашать знахарей ко всякой свадьбѣ какъ для торжества и краснобайства ихъ, такъ и для опекунства надъ женихомъ и невѣстою. Однакожъ, исключенiе изъ этого составляютъ обитатели села Иванищевского, которые вовсе незнакомы съ знахарями. Такихъ знахарей, довѣряющихъ своей самонадѣянности и пользующихся извѣстностiю и простодушiемъ другихъ, не много по Зауралью и, исчисляя ихъ, можно опредѣлить отношенiе это къ народонаселенiю, какъ 3 на 1000 ч. Здѣсь кстати ввести эпизод знахаря, славнаго по молвѣ и извѣстности. Это было в Песчанскомъ обществѣ, Верхтеченской волости. Разъ случайно заѣхалъ туда во время крестьянской свадьбы лекарской ученикъ изъ города Шадринска и какъ знакомой хозяину свадьбы былъ приглашенъ къ пирушкѣ. Знахарь величавый, хвастливый задавалъ при немъ вспышки своего всевѣдѣнiя. Ученикъ все смотрѣлъ на знахаря; наконецъ, выведенный его хвастливостiю изъ нетерпѣнiя и, желая воспользоваться вѣроятно торжественностiю случая, заспорилъ с дружкомъ и сталъ доказывать его тупоумiе и пустословiе. Зрители, особенно довѣрявшiе знахарю, встревожились за ученика, не престававшего подстрекать и оспаривать знахаря. Споръ наконецъ кончился между тѣмъ, что они положили околдовать другъ друга и выпить одному отъ другаго по стакану пива. Знахарь смѣлыми угрозами хотѣлъ запугать ученика, взялъ стаканъ пива, удалился за занавѣску и принялся шептать надъ нимъ. Послѣ того подалъ стаканъ ученику съ условiемъ пить, но не креститься. Ученикъ выпилъ пиво. Зрители обезумѣли, ожидая страшныхъ послѣдствiй отъ того, но каково же было удивленiе ихъ когда ученикъ въ свою очередь подалъ знахарю тоже стаканъ пива наполненный имѣвшимся при немъ порошкомъ слабительнымъ и пригласилъ его выпить, и когда послѣ того знахарь не могъ сходить съ улицы до конца пирушки. Знахарь сначала сильно встрѣвожился за положенiе своего здоровья, потомъ, ободренный ученикомъ, успокоился и сознался в своемъ безсилiи, но сознался не сознательно, не чистосердечно, а съ чувствомъ еще-таки своего достоинства, и сознался словами: нашла коса на камень. Значитъ знатокъ знатока побѣдилъ. Въ послѣдствiи знахарь нарочно ѣздилъ къ этому лекарскому ученику въ г. Шадринскъ и домогся у него ключа секрета, столь важнаго въ его быту, которымъ послѣ всегда дѣйствовалъ онъ на свадъбахъ, какъ средствомъ магическимъ и вѣрнымъ въ его расчетахъ. Простонародiе вѣрило ему безусловно и простодушно. Вторымъ лицомъ въ свадьбѣ послѣ дружки стоитъ подружье, - первая рука перваго. Онъ избирается изъ родни жениховой для пособiя въ хозяйственной сторонѣ свадьбы, а именно для подачи вина, пива, для разъѣздовъ по встрѣтившимся надобностямъ, для управленiя лошадью дружка, почему подружье во всѣхъ разъѣздахъ дружка садится всегда съ нимъ рядомъ и помогаетъ ему вовсемъ, но безъ всякаго знанiя и участiя в ъ наговорахъ и таинственныхъ дѣйствiяхъ дружки. Послѣ подружья возникаетъ тысяцкiй, крестный отецъ жениха, занимающiй переднiй и почетный постъ возлѣ жениха, родомъ путеводителя или руководителя его. За тысяцкимъ слѣдуютъ шесть бояръ (почетныхъ лицъ): два большихъ, два середнихъ и два меньшихъ, въ родѣ шаферовъ, избираемыхъ тоже изъ родственниковъ жениха для умноженiя свиты свадебной, а больше на случай, чтобы послѣ свадьбы, когда празднуется совершенный отходъ ея, называемый хлибинами и почестьемъ, было къ кому перевозить на временную гостьбу молодую чету и сопровождающую ее родню съ обѣихъ сторонъ: жениховой и невѣстиной. Затѣмъ слѣдуютъ двѣ свахи съ повозниками (кучерами), одна со стороны жениха, другая со стороны невѣсты; обѣ воспрiемницы жениха и невѣсты, крестныя матери. Свахи увеличиваютъ свиту свадебную безъ особеннаго назначенiя: онѣ оказываютъ только пустыя услуги невѣстѣ во время брака, сводятъ молодыхъ на брачное ложе во первой разъ и потомъ обнаруживаютъ поведенiе невѣсты. Кромѣ того свахи отвращаютъ собою не ловкость присутствiя одной невѣсты среди мужескаго пола. Къ концу свадьбы или даже послѣ свадьбы послѣднимъ является еще посленикъ родной или двоюродный брат невѣсты, доставляющiй приданое и постель ея въ домъ мужа, за что угощается онъ особливо, какъ новый родственникъ, оказавшiй немаловажную услугу. (* Этимология слова посленикъ исходитъ изъ двоякаго смысла, послать или посланъ для отвозу приданаго, значитъ посланикъ, а не посленинъ или послѣднiй, остальной гость. Въ Мехонской и нѣкоторыхъ другихъ волостяхъ не посылаются посляна съ приданым и постелью, но это отвозится во время отъѣзда въ церковь брачъныхъ особою постельною свахою; избираемая изъ родственниковъ невѣсты и обязанная до возвращенiя изъ церкви четы помѣстить постель на мѣсто и убрать ее занавѣскою въ домѣ жениха.) Въ такой численности участвующихъ представляется Шадринская свадьба, сродная свадьбамъ многихъ мѣстностей другихъ уѣздовъ, и начало которыхъ изошло изъ одного корня: древней Руси. Но подраздѣленiя и измѣненiя ихъ допущены уже въ мѣстностяхъ разъединенныхъ, раздробленныхъ, отличительныхъ. Это ясно раскрываютъ наблюденiя из этнографiи. Богоявленскiй крестный ходъ на Иорданъ признано считать днемъ подсматриванiя жениховъ и невѣстъ. Тогда вездѣ по Шадринскому уѣзду стеченiе народа на Богослуженiе бываетъ не обычайное. Тогда отцы и матери, сыновья и дочери, за исключенiемъ лишь раскольниковъ, чуждающихся священства, зорко здѣсь выглядываютъ зрѣлыхъ годами парней и дѣвушекъ. Сами невѣсты лишены права въ выборѣ жениховъ и потому они могутъ привлекать к себѣ сердца и вниманiе любимыхъ мужчинъ однимъ только кокетствомъ. Женихи же напротивъ въ выборѣ невѣстъ пользуются своимъ полнымъ правомъ, почему и въ день Богоявленiя эта черта нравовъ обнаруживается всего больше в нихъ. Выборъ невѣсты основывается нерѣдко на ея положенiи, состоянiи, равенствѣ, и физиономiи. Между крайне бѣдными поведенiе невѣсты не составляетъ интереса, здесь цѣнятся только способности ея к домохозяйству, иногда же красота лица. Если выборъ палъ на невѣсту, значитъ жребiй брошен. Послѣ сего возникаетъ серьезная мысль о сватовствѣ и свадьбѣ. Свадьбы бываютъ троякаго рода: добрыя, бѣлыя и сводныя. Мы сказали, что свадьбы бываютъ троякаго рода: добрыя, бѣлыя и сводныя. Перваго рода свадьбы такiя, кои обусловливаютъ собой неизбѣжное присутствiе дружки с подружьемъ и другими, въ полном ихъ блескѣ и почетѣ, вторыя характируютъ свадьбу тайную, скрытную и спешную, и наконецъ, третьи совершаются только между раскольниками, отвергающими священство и богослуженiе. При свадьбѣ перваго рода родители жениха находятъ нужнымъ предварить о сватовствѣ родителей невѣсты и узнать, намѣрены ли они выдавать дочь? Для этого избирается человѣкъ предусмотрительный, находящiйся въ родствѣ съ родителями невѣсты, или же хорошо знакомый имъ. Тутъ имѣется въ виду посредничество и содѣйствiе его въ достиженiи брака, чрезъ влiянiе его на умы родителей невѣсты. Подобные люди носятъ названiе сватовщиковъ или свадебщицъ, полыгалъ, смотря по тому – мужчина или женщина. Имя полыгала дается имъ вслѣдствiе того, что они, достигая цѣли своего посредничества, являются непрестанными говорунами и выставляютъ всегда съ хорошей стороны всѣ свойства жениха, и слѣдовательно нерѣдко принуждены бываютъ лгать самымъ безсовѣстнымъ образомъ; сватовщики отправлятся для исполненiя предварительнаго порученiя въ праздничной одеждѣ, на лучшей лошади и т.д. Отвѣтъ родителей невѣсты или разрѣшаетъ сватовство или прекращаетъ всякiя попытки къ тому. На первый случай довольно словъ: нынѣ отдачи дѣвки не будетъ, - приданое ей неприготовлено; сама она молода; на второй же служитъ отвѣтъ неположительный: не знаю, подумаю. Повторенiе формального сватовства соединяется съ тѣми же аттрибутами, какъ и первое; дѣло это начинается съ общей молитвы въ домѣ жениха, и когда сватовщикъ выходитъ изъ комнаты – стараются бросить въ него женской шашмурой (головнымъ уборомъ) или разслезить малютку, и если первая попадеть въ дверяхъ въ сватовщика, а второй заплачетъ, то считаютъ это признакомъ успѣха въ сватовствѣ, если напротивъ, то неудачей. Про прiѣздѣ въ домъ невѣсты, сватовщикъ послѣ обычной молитвы предъ иконами садится противъ потолочнаго бруса матицы, для означенiя такимъ образомъ своей средины или добраго посредничества между домами жениха и невѣсты. Невѣста въ это время сватовщику некажется и остается въ закрытомъ мѣстѣ или въ другой комнатѣ; сватовщикъ послѣ нѣсколькихъ минутъ сидѣнiя встаетъ, дѣлаетъ въ-поясъ поклонъ родителямъ невѣсты и говоритъ: у васъ товаръ, у насъ купецъ съ добрымъ словомъ, со сватаньемъ. Родители невѣсты отвѣчаютъ на предложенiе сiе не вдругъ, уклончиво, отговорчиво и обиняками, выражая чрезъ то мысль: доброе скоро не дѣлается. И точно в одинъ разъ невѣсты не высватать, не послѣ трехъ-четырехъ прiѣздовъ сватовщика назначается уже день публичной помолвки – просватанья. Кстати замѣтить, что во время сватовства у Шадринскаго простонародья и у средняго класса народа сохранился странный обычай разглашать быстро и скоро разные слухи: худые и добрые – достоинствѣ жениха и невѣсты. Быстрая молва сiя возрождается и разлетается отъ двоякихъ причинъ: отъ желанiя разстроить бракъ по какимъ нибудь видамъ пристрастнымъ, и отъ желанiя соединить бракъ по видамъ благонамѣреннымъ. Къ сожаленiю, послѣдствiя такой болтовни иногда ведутъ къ разрыву добрыхъ начинанiй свадебъ между людьми прекрасныхъ качествъ и достоинствъ. Въ день назначенной помолвки родители невѣсты приглашаютъ къ себѣ въ домъ, по прiѣздѣ сватовщика съ отцомъ жениха – родственниковъ, родственницъ, сосѣдей и сосѣдокъ своихъ и молодыхъ подружекъ невѣсты. Затѣмъ послѣ общей молитвы родители жениха и невѣсты бьютъ по рукамъ, и сватовщикъ, как посредникъ, разнимаетъ руки. Собравшiеся между тѣмъ дѣвочки просятъ у отца жениха лошадь и отправляются на ней по селенiю съ шумомъ пѣсенъ для громкаго оглашенiя начатаго дѣла просватанья, и невѣста, въ свою очередь, какъ бы пораженная новостiю, начинаетъ изъ подражанiя обычаю плакать, причитать и приговаривать: Пала, пала со небесъ звѣзда, Потреслася мать сыра земля. Сине море всколебалося, У моева сударя батюшки Помѣшался умъ со разумомъ. Запоручилъ меня батюшко, За чужаго за чуженина, На чужу дальну сторонушку. Потомъ, обращаясь къ роднѣ, продолжаетъ: Пришелъ бы ты, родимой дядюшка, Попрежде свата добраго, Сялъ бы, родимой дядюшка, По правую руку батюшки; Онъ бы на тебя погляделъ, быватъ И не просваталъ. Послѣднiй наговоръ невѣста обращаетъ ко всѣмъ родственниковамъ, находящимся на лицо, и затѣмъ уже умолкаетъ. Отецъ жениха начинаетъ угощать гостей привезеннымъ съ собою виномъ и въ шумѣ первой попойки уславливается съ новымъ сватомъ и сватьей (родителями невѣсты), о времени окончательнаго уговора для назначенiя свадьбы и опредѣляетъ количество денежнаго запроса или калыма, какъ называютъ по Мехонской волости, т.е. степень денежной дачи женихомъ для покупокъ невѣстѣ ситцевъ и прочаго для постели и подарковъ. Дѣвочки, отправившiеся по селенiю, ѣздятъ на жениховой лошади тихо с пѣснями – громкими и звучными, начиная всегда почто со слѣдующей: Калина моя, малина, Черная смородина, Зелена была заломана, Въ пученьки связана, Во дорожку бросана Примѣточка кладена. Потомъ поютъ: 1. По примѣточкамъ ѣздилъ, гулялъ доброй молодецъ Свѣтъ Иванъ Петровичъ. Тонко, звонко насвистывалъ, Мужскимъ волосомъ навиковалъ, Душу красну дѣвицу выговаривалъ. Ты душа ли, моя душенька, Черна, красна дѣвица Авдотья Ивановна, Приоткрой душа окошечко, Отодвинь ставенешеньки, Покажи лицо бѣлое. Если ты мнѣ поглянешься, Я тебя за себя возьму, А если непоглянешься, Похвалю другу товарищу. 2. Изъ поля, поля чистова, Изъ раздолья широкова, Винули вѣтры съ вихоремъ, Сшумѣло платье на молодцѣ – Свѣтъ на Иванѣ Ивановичѣ. Уныло сердце у батюшки – Свѣтъ у Ивана Семеновича, Подкосились ножки у матушки Свѣтъ у Василисы Потапьевны, Прошиблись слезы у дѣвицы – Свѣтъ у Татьяны Ивановны. 3. Безстыдная красна дѣвица, Безъкрасныя очи ясныя, Непостыдилась красна дѣвица Ни батюшки, ни матушки, Ни своей родни жалостливыя, Ни кумушекъ, ни подруженекъ, Не постыдилась молодешенька Ни роду, ни племени. Я буду у вашего здоровья Поучить къ уму, разуму, Ко хитру, мудру рукодѣльицу. 4. Во полѣ калинушка стояла, Во полѣ кудрявая стояла, Всякими цвѣтами разцвѣтала, На той на калинѣ Соловьюшко жалобно пѣсни воспѣваетъ. Молодцу вѣсть подаваетъ: Пора тебѣ молодецъ Свѣтъ Иван Петровичъ Жениться. Богъ тебѣ молодецъ Даруетъ умную, разумную невѣсту, Свѣтъ душу красну дѣвицу, Дарью Петровну душу, Не пошто въ люди ходити Для веселья Дома весельица довольно. Настоящiя пѣсни и множество другихъ дѣвочки поютъ не только среди улицъ, во время разъѣзда по селенiю, но и во время самаго просватанья невѣсты въ домѣ ея родителей, на дворѣ и на крышѣ у надворнаго стронiя. Послѣ того онѣ расходятся по домамъ; сватовщикъ же съ отцомъ жениха уѣзжаетъ, а родители невѣсты остаются трактовать о приготовленiяхъ къ свадьбѣ.
Ответов - 2
Юрий Хахилев: Описанiе свадебныхъ обрядовъ государственныхъ крестьянъ Чердынскаго уѣзда селъ Юрлы и Юма и состоящихъ въ приходахъ ихъ деревень. Свадьба Въ день свадьбы, по утру невѣста съ подругами встаетъ прежде, чемъ встанутъ ея домашнiе и, недобывая огня, съ дѣвицами поетъ: 10-я Вотъ поютъ, поютъ куры пѣтухи, Что трое-перые трое-голосые: Первые вечернiе, Другiе полуночные, А послѣднiе рано-ставные. Они будятъ родимаго батюшку; Какъ тебѣ, родимой батюшко, Много спится – долго лежится, Въ сновидѣньицѣ вѣрно невидится; Гораздо же тебѣ, батюшко, Долго спать – лежать на постелюшкѣ, Постелька-то у тебя мягкохонька, Во зголовьицахъ высокохонько и Одѣялко-то у васъ теплешенько, Изъ пушныхъ звѣрей – черных соболей У меня дакъ у горюшеньки Постелька-то твердешинька Во зголовьицѣ низешенько. Мнѣ не спится, мнѣ не лежится, Въ сновидѣньицѣ много видится: Какъ будтобъ подъ мою-то постелюшку Подбѣжали рѣчки быстрыя, Во зголовьицахъ бьютъ ключи – да все кипучiе, А подъ мѣсто одѣялышка Навѣяло снѣгу бѣлаго и Наставило суметы высокiе. Потомъ я горе-горькая, Пловучи въ легкой лодочкѣ, Очудилась по среди моря синяго, Безъ веселъ и товарищей, Однимъ одинешенька. Вдругъ завѣяли вѣтры буйные, Закипѣло море синее, И на волнахъ колыбаючи, Понесло меня горемычную Отъ своего бережка Отъ тебя, родимой батюшко, Со родимой сторонушки; Пристала я горюшечка На чужу дальну сторону – Ко чужему чуженину Своему запоручному, (Подходятъ къ постелѣ отца). Да вставай же, родимой батюшко, Со своей-то со постелюшки. Ты возми тамъ коня бѣгучаго, Что бѣгучаго само-лучшаго: Ты запряги его въ санки писаны, - Да поѣзжай скорѣй въ чужу сторону Къ чужому чуженину, Ты возми назадъ слово данное; Я какая ему невѣстица, Я какая ему замужница, Я не дорослая въ полѣ травонька, Не созрѣлая въ кустѣ ягодка. Я молодымъ еще молодешенька, Умом разумом глупешенька; Ужъ-ту, родимой батюшко, Подержи меня еще хоть съ три года; Что въ первой годъ, какъ ребеночка, Во второй годъ, на посылочкахъ, А въ третiй годъ, за работницу, За вѣрную въ домѣ помощницу. Я живучи у тебя, родимой батюшко, красовалася, - Какъ бѣлъ сыръ в маслѣ каталася; Ты держалъ меня, родимой батюшко, На своихъ-то бѣлыхъ рученькахъ, У ретиваго сердечика Не давалъ ты на меня вѣтру дунути, Часту дождичку брызгнути. А на чужой-то на сторонушкѣ Безъ вѣтру глаза вынесетъ, Безъ дождика лице вымочитъ, Безъ морозу сердце вызнобитъ. Эту пѣсню повторяютъ и матери. Потомъ встанутъ домашнiе и достаютъ огонь. Съ разсвѣтомъ нѣкоторыя изъ дѣвицъ расходятся по домамъ, а съ полудня опять собираются къ невѣстѣ и дожидаютъ прiѣзда жениха. Въ домѣ жениха, въ назначенному дню свадьбы, въ свою очередь, дѣлаются, смотря по возможности, обыкновенныя приготовленiя. Первой и непремѣнной обязанностiю считается – заготовить пива и браги въ такомъ количествѣ, чтобы достало на цѣлые три дня праздничныхъ угощенiй; настольныхъ же блюдъ въ день брака бываетъ немного, два или три рыбныхъ блюда (т.к. свадьбы бываютъ большей частiю въ среду или въ пятницу). Полъ въ домахъ крестьянъ вообще ни у кого никогда не моется. Лишь къ случаямъ подобныхъ праздниковъ, или къ годовымъ церковнымъ и мѣстнымъ праздникамъ поливается горячей водой; и тогда отмокшая грязная натопь скоблится топоромъ или желѣзной лопатой. Потомъ очищенный полъ устилается ржаною соломою, как в скотскомъ помѣщенiи, толщиною чуть не в колѣно. Стѣны и потолокъ въ избѣ моются вѣхтемъ съ речным пескомъ. Печь съ лицевой стороны замазывается глиной. Въ день свадьбы, къ жениху прiѣзжаютъ заблаговременно прошеные свадебжане, которые состоятъ изъ слѣдующихъ лицъ: тысяцкаго, крестнаго отца, двоихъ бояръ жениха (большаго и меньшаго) родныхъ или сродныхъ братьевъ по отцу или матери жениха, свахи, замужней сестры жениху, или жены его брата, лагунника – лица изъ недальнихъ родныхъ отцу и, рѣдко двухъ, а болѣе троихъ дружекъ: одного старшаго и двухъ младшихъ, изъ людей часто стороннихъ; строгою обязанностiю старшаго считается – знать съ послѣдовательностiю краснорѣчивые, въ ихъ характерѣ, приговоры и за тѣмъ, согласно с суевѣрными наклонностями, кое-что про себя «отъ встрѣчнаго, поперѣчнаго, съ недобрымъ умысломъ человѣка» (мѣстное выраженiе). Дружки, во время свадебныхъ церемонiй, играютъ вездѣ и во всемъ главную роль; иной дружка, заслужившiй своимъ досужествомъ въ дѣлѣ обычныхъ присказокъ извѣстность, неуспѣетъ еще покончить большаго на бракъ стола, какъ его уже нѣсколько человѣкъ на перебой просятъ на подобное же почетное поприще. Такимъ образомъ старшiй дружка цѣлое промежь-говѣнье, сытъ, пьянъ, веселъ, честiю доволенъ и добрымъ словомъ жалованъ. Но за то, по окончанiи этого золотаго для него времени, онъ долго страдаетъ головной болью отъ радушныхъ угощенiй – и горломъ отъ чрезъ-чуръ энергичнаго выраженiя своего досужества въ пѣсняхъ и приговорахъ. Къ полудню весь поѣздъ уже бываетъ у жениха. Поѣзжане въ зимнюю пору прiѣзжаютъ въ саняхъ на одной лошади, съ привязанными двумя или тремя колокольцами у дуги; а летомъ, по причинѣ неимѣнiя телегъ, верхами. Дружки во всякое время въ седлахъ; и они также привязываютъ, во имя обычая, къ уздѣ по ту и другую сторону къ ушамъ лошади по колокольцу. Одежда поѣзжанами надѣвается возможно лучшая, а дружки, въ знакъ своего особеннаго въ свадебной процессiи значенiя, вѣшаютъ сзади шелковую фату или красную шерстянную шаль, распустивъ ее по спинѣ. Всѣ они заѣзжаютъ во дворъ, гдѣ и оставляетъ каждый свою лошадь. Съ прибытiемъ послѣдняго изъ участвующихъ въ поѣздѣ, женихъ надѣваетъ на себя что есть у него лучшаго изъ одежды и садится въ обычное переднее мѣсто за столъ. Подлѣ его располагаются починно каждый изъ поѣзжанъ. Бываетъ легкая закуска, при обильномъ угощенiи пивомъ и брагой, а у болѣе зажиточныхъ людей потчуютъ виномъ. Женихъ иногда удерживается въ день брака от пищи, а отъ пива и браги онъ ни въ какомъ случаѣ не можетъ отказаться и пьетъ – сколь ему хочется. Послѣ стола отецъ и мать по перемѣнно благословляютъ жениха иконой, съ мучником хлѣба. По благословенiи, икону ставятъ на божницу, каравай – остается на столѣ закрытымъ скатертью до прибытия молодыхъ отъ вѣнца. Потом женихъ и поѣзжане, помолясь Богу, отправляются во дворъ. Дружки первые вскакиваютъ на своихъ коней и, отряхнувъ и расправивъ свои значки, объясняющiе ихъ значенiе въ поѣздѣ, выѣзжаютъ на улицу, за ними слѣдуютъ постепенно экипажи: въ первомъ женихъ съ тысяцкимъ, во второмъ бояре, въ третьемъ сваха с дарами – въ коробѣ для невѣсты, а въ послѣднемъ лагунник съ двумя лагунами, наполненными пивомъ и брагою, а на случай угощенiя въ домъ невѣсты. Когда всѣ такимъ образомъ выѣдутъ на дорогу: то старшiй изъ дружекъ, горделиво рисуясь, часто не на совсѣмъ гордомъ конѣ, объѣзжаетъ во-кругъ поѣзда; при чемъ ударяетъ нагайкою по три раза по передку каждыхъ саней, произноситъ какiя-то невнятныя слова (это, по суевѣрному мнѣнiю, дѣлается заговоръ для отвращенiя силы колдуновъ). Сравнявшись съ прочими товарищами, дружка, снявъ шапку, трое-кратно крестится по направленiю къ восточной сторонѣ, чему слѣдуютъ всѣ въ поѣздѣ, и, обращаясь къ поѣзжанамъ, машетъ имъ рукой въ знакъ пути; при этомъ дружка затягиваетъ что есть у него силы какую нибудь проголосную пѣсню; ему усердно вторятъ другiе дружки; принимаютъ также участiе въ пѣнiи нѣкоторые изъ поѣзжанъ, любящiе выражать свои задушевныя чувства въ пѣсняхъ. Эта громко поющая и ѣдущая при разнообразномъ и нестройномъ звонѣ болѣе десятка колокольцовъ кавалькада всегда двигается не болѣе, как мѣрной рысью. Дружки иногда, для большой важности, пускаютъ своихъ лошадей своихъ во весь опоръ впередъ. Оставивъ поѣездъ позади себя на нѣсколько саженъ и потом опять круто осадивъ ихъ, медленно возвращаются къ ѣдущимъ; а между тѣмъ съ важностiю покачиваются по сторонамъ, (что дѣлается ими особенно во-время проѣзда селенiями). На каждой пересѣкающей на пути ихъ дорогѣ, «растанъ» какъ они называютъ, дружки, а за ними и поѣздъ, останавливаются и, перекрестясь по нѣскольку разъ, слѣдуютъ далѣе. При встрѣчахъ съ кѣмъ-либо – свадебный поѣздъ никогда не уступаетъ встрѣчнымъ дороги, хотя встрѣтился бы и грузный обозъ; встрѣтившiеся непремѣнно должны дать дорогу, съѣзжая въ правую сторону поѣзда (по суевѣрному убѣжденiю это выражаетъ, что съ правой стороны никакiя слова знахаря действительными быть не могут). При въѣздѣ поѣзда въ то селенiе, изъ котораго берется невѣста, не рѣдко, по обычаю, поѣздъ останавливается ожидающею его партiею молодыхъ парней, которые просятъ у дружекъ встрѣчнаго; дружки, въ привѣтствiе встрѣчи, подаютъ имъ всѣмъ по стакану пива или браги. Потомъ свадебный поѣздъ сопровождается толпою любопытныхъ и шагомъ подвигается къ дому невѣсты, не переставая голосить какую нибудь пѣсню. Въ домѣ невѣсты, только что завидятъ приближающiйся поѣезд, тотчасъ же запираютъ сѣнныя двери, окна завѣшиваютъ чѣмъ либо изъ одежныхъ вещей. Невѣста и подруги ея садятся за столъ и начинаютъ пѣть: 11-я Бочка-ли съ пивомъ кататся (2), А зять у воротъ увивается (2)? Ужъ ты тясть, господинъ, отворяй ворота, Выдавай мнѣ – выдавай суженую, Выдавай мнѣ – выдавай ряженую; Что тесть-то идетъ, ворона коня ведетъ; Пѣть, это мнѣ не суженая, Добрыми людьми не порученая. Вотъ шуринъ пойдетъ, родну сестру приведетъ, Вотъ это будетъ моя суженая, Добрыми людьми запорученая. Пѣсня эта продолжается дотолѣ, пока не въѣдутъ во дворъ свадебжане. Дружки всегда прiѣзжаютъ къ колодному окну (колоднымъ окномъ называется то, которое въ крестьянскихъ домахъ бываетъ в срединѣ стѣны, больше другихъ – съ косяками; в прочiя два, или одно, дѣлаются въ таковомъ же размерѣ – безъ косяковъ; онѣ называются «волоковыми») и старшiй изъ нихъ, почтительно снявъ шапку, начинаетъ свои обычные приговоры молитвой: «Господи, Iисусе Христе, Сыне Божiй, помилуй насъ грѣшныхъ». «Аминь твоей молитвѣ» отвѣчаетъ хозяинъ въ окно, поднявъ уголокъ занавѣски. «Есть-ли во дому – въ высокомъ терему хозяинъ съ хозяюшкой, со всей своей семеюшкой? Есть-ли кому поклепъ воздать, честь поприложить?» «Есть!» обыкновенно говоритъ хозяинъ. «Ну, мы зато тебѣ бьемъ челомъ и низко кланяемся, унижаемся, со тысяцкимъ, со боярами, со дружками, со дворянами, со свахонькой хорошавонькой, съ запятничками, съ новозничками и со всѣмъ полкомъ – храбрымъ поѣздомъ.» Кланяясь – благодаритъ дружка. «А Господи, Iисусе Христе, Сыне Божiй, пом…., и проч.» продолжаетъ онъ же: ждали-ли вы нашего князя молодова новображнова (новобрачнаго), яснаго сокола, бѣлаго кречета: въ севоднишнiй день, въ теперешнiй часъ?» «Ждали» отвѣчаетъ хозяинъ. «Ну мы за то тебѣ челомъ и низко… и проч. » продолжаетъ дружка, и опять начинаетъ: «Будутъ ли про нашего князя молодаго новобрачнаго, яснаго сокола, бѣлаго кречета, столы дубовые, да столешенки кедровые, скатерки шелкомъ браныя, ѣства сахарныя, питья мѣдвяныя (мѣдовыя)?» «Будутъ» отвѣчаетъ хозяинъ. «Не временно-ли (не времяли) нашему князю молодому, новображному, ясному соколу, бѣлу кречету – водворъ заѣхать? Да есть-ли тамъ – столбы дубовые, со скобками серебряными, чтобъ не безчестно было княжьихъ конеч поставить? И что стоитъ нашъ князь молодой съ его новображной (новобрачной) свитой, съ удалымъ поѣздомъ во чистомъ полѣ подъ шатрами бѣлополотнымя (полотняными). Тебѣ онъ низко – кланяется, отвѣту дожидается?» «Пора, и будетъ» говоритъ хозяинъ, отходя отъ окна. «Ну, мы за то тебѣ бьемъ челомъ и низко…» и проч. говоритъ дружка, отъѣзжая къ воротамъ двора, за нимъ тянется и поѣздъ. У воротъ опять останавливается первенствующiй дружка и послѣ обычной молитвы говоритъ: «Есть-ли у воротъ приворотнички, у дверей придвернички? Есть-ли съ кѣмъ честью поклономъ обойтись, словцомъ помѣниться?» «Есть» говоритъ братъ невѣсты, отворяя ворота, или кто другой, болѣе смѣлый изъ ближнихъ ся родныхъ. Здѣсь отворившiй дѣлаетъ рядъ «отвороты»: полуштофъ вина, или нѣсколько деньгами; потомъ дружка и поѣздъ въѣзжаютъ во дворъ. Невѣста и дѣвицы перестаютъ пѣть, выходятъ изъ за стола и садятся въ кутъ. Туда же идутъ отецъ и мать, не встрѣчая гостей, а мѣста за столомъ тотчасъ же занимаются нѣкоторыми любопытными посѣтителями, которых къ этому времени собирается полная изба. Дружки, въ сопровожденiи поѣзда, заходятъ въ домъ; женихъ до времени останавливается посреди избы, лагунникъ подаетъ хранимые лагуны дружкамъ; младшiй из нихъ, наливъ стаканъ пива, подаетъ старшему, тотъ беретъ и вызываетъ изъ кути отца, говоря: «Отъ нашева князя молодова новображнова (новобрачнаго), яснаго сокола, бѣлаго кречета; идетъ, идетъ корецъ (стаканъ) с питьемъ, а у насъ у дружекъ голова съ челобитьемъ; проситъ тебя, Миронъ Мироновичъ (имя хозяина), къ намъ подойти, по выступить, корецъ этотъ принятъ не погордовать и выпить из него перевару (пива) не поморговать?» Отецъ подходитъ и беретъ угощенiе. Между тѣмъ дружка, съ поклонами, продолжаетъ: «Налей-ко ты немножко, да выпей все; да не будь-ко ты кру….нъ, не будь печаленъ, и будь ты радостенъ – веселъ, ласковымъ словомъ потѣшенъ, - чтобъ у тебя во устахъ было сладко, въ очахъ ясно, а по костямъ шло, какъ постное масло (Дружки всѣ вообще слова своихъ приговоровъ произносятъ громко, скоро и рѣз.., отдѣляютъ. слово отъ слова; а сами – то закроютъ глаза, то глядятъ, не мигая, как сычъ, или рисуя собою неровный фертъ, съ важностiю индюка топорщатся около жениха). Тѣмъ же порядкомъ вызывають и потчуютъ мать и другихъ семейныхъ невѣсты, не исключая и малолѣтнихъ дѣтей. Когда корецъ тотъ обойдетъ всѣхъ родныхъ, отецъ проситъ жениха и его гостей за столъ. Дружки въ это время выкупаютъ занятыя за столомъ мѣста пивомъ, или брагой, угощая каждаго. Такимъ образомъ мѣста за столомъ очищаются, дружка беретъ жениха за руку и, разъ обведя его вокругъ стола, усаживаетъ на условное впереди мѣсто; подлѣ него садятся и прочiе свадебжане, соблюдая порядокъ въ старшинствѣ, кромѣ только дружекъ, которые, во время стола, начиная съ жениха, потчуютъ поѣзжанъ и домашнихъ невѣсты пивомъ и брагой. Послѣ стола, распорядитель – дружка вынимаетъ изъ коробьи условныя въ дары невѣсте вещи: коты, платъ или шаль и кокошникъ; все это отдаетъ своимъ помощникамъ, двумъ меньшимъ дружкамъ, а самъ въ деревянную чашку или блюдо наливаетъ воды, туда же спускаетъ небольшой кусокъ мыла и роговой, недороже копѣйки, гребень; съ этими дарами дружка идетъ въ кутъ къ невѣсте с приговорами: «Красныя дѣвицы, пироговъ мастерицы, отступитесь, молодыя молодицы, горшковъ пагубницы – посторонитесь! Какъ бы намъ дружкамъ – кому изъ васъ на ножку наступити, за бѣлы – груди нехватити, да ину за басу не поцѣловати: ведь у насъ – у дружекъ кровь игровита, рѣтивое – любовито, очи меловиты, а уста цѣловаты, и чтобъ намъ за прокуду такую безчестья не заплатити.» Толпящiеся около невѣсты дѣвки и бабы, опасаясь сполненiя обѣщанiй, тотчасъ же даютъ даро-носцамъ проходъ. Дружки подносятъ невѣсте дары и отдаютъ, приговаривая «Натко-ты, ясная соколица, бѣла кречетица – свѣжей ключевой водичкой умойся, мыльцомъ душистым побѣлися, порумянься, частымъ златъ – грѣбешкомъ причешися и во все цвѣтное платьице суредися, да поскорѣй съ намя въ путь соберися.» Невѣста, получивъ дары, начинаетъ одѣваться к вѣнцу, при помощи свахъ. Дружки уходятъ къ гостямъ, затягивая пѣсни (при чемъ, тактируя каблукомъ своихъ тяжеловесныхъ сапоговъ, дѣлаютъ разныя въ уморительно-искаженныхъ позахъ тѣлодвиженiя предъ женихомъ и смиренно сидящими гостями): Песня дружекъ Ужъ ты бѣлая березонька! Стой да не шатайся, Ужъ ты, запорученая красна дѣвица, не плачь некручинься, Благословясь, въ цвѣтно платье одѣвайся, Да – съ нами молодцами сурежайся, Что съ нами съ молодцами, со донскими казаками; У насъ житье тамъ веселье: Что бѣжатъ у нас рѣчки медовыя, - Струйки по нимъ золотыя, А лесъ подлѣ речки растетъ все кедровникъ, Да мелкое кустье-малинникъ И птички поютъ соловейски. Въ то время, когда одѣвается невѣста, дѣвицы выходятъ изъ кути и, остановясь въ тѣсной группѣ, поютъ гостямъ пѣсню, начиная съ дружекъ: Изъ кути по лавкамъ по всей середѣ ( 18) Все гости сидятъ князья да бояра. Одинъ есть гость получше всехъ, То большой дружка (или меньшой) хорошъ – Онъ получше всѣхъ – попригляднѣе, А гдѣ онъ сидитъ, тутъ не надо свѣчь: Свѣтъ отъ него, какъ отъ солнышка, Шуба на немъ изъ сорока соболей, На ножкахъ сапожки сафьяновые На ручкахъ перстянки (перчатки) барановыя. Слышишь-ли, дружка, разумѣешь ли ты? Мы тебѣ пѣсню поемъ – Пѣсню поемъ честь хвалу воздаемъ. Ты дружка хорошъ догадайся, Отъ насъ отъ девицъ, нескупясь, откупайся. Таже пѣсня повторяется, съ должными измѣненiями, и другимъ въ поѣздѣ гостямъ. Послѣ пѣсни каждый подскакиваетъ къ девицамъ и, утирая всегда нечистымъ изъ шапки платкомъ усы и бороду, цѣлуетъ каждую по три раза; причемъ отдаетъ главной изъ нихъ, за пѣтую пѣсню, гривенникъ или два мѣди. Когда такимъ образомъ невѣста кончитъ свой подвѣнечный уборъ, отецъ и мать идутъ въ кутъ (кутью называется мѣсто на противъ печи, съ лицевой ея стороны, а середью – отъ порогу до стола), тамъ ее тайно благословляютъ. Потомъ старшiй братъ, или самъ отецъ, выводитъ невѣсту изъ кути на середь. Подруги поютъ: Не выплывай сѣрая утица изъ за моря. Невыходи ты, красна дѣвица, изъ за занавѣсы, Увидитъ тебя свекоръ лихой; Станетъ журить бранить, Онъ будетъ у тебя велики дары просить. На что держитъ отвѣтъ имъ дѣвица: Есть бы дары, да не выпрядены, Когда выпряду, млада, Тогда со слугой дары пошлю, А сама не пойду. За пѣсней тысяцкий, въ свою очередь, беретъ жениха за руку, подводитъ къ невѣсте и обоюдно соединяетъ ихъ руки за одинъ въ рукахъ невѣсты платокъ. Тогда женихъ и невѣста стаютъ рядомъ и падаютъ вмѣстѣ въ ноги – отцу матери и другимъ безъ исключенiя семейнымъ: ихъ благословляютъ рукой. Дѣвицы между тѣмъ поютъ: Напрасно ты, красна дѣвица, На ласковы слова гостей согласилась! Напрасно же ты ихъ обѣщанiя слушаешь: У нихъ въ житьѣ нѣтъ приводья, У нихъ рѣчки текутъ слезенныя, А струйки по нимъ – кровянныя, Лѣсъ тамъ ростетъ все щипица, Птички тамъ все кокушки. Воротись назадъ, красная дѣвица, Къ намъ во среду ко подружкамъ: Вѣдь у насъ житье красованье – Съ русой косой и съ алыми ленточками величанье. Послѣ благословенiя женихъ и невѣста садятся на короткое время за столъ. Дружка опять съ обычными приговорами приглашаетъ всѣхъ къ угощенiю и отъ имени молодой четы потчуетъ пивомъ. По окончанiи троекратнаго къ рядовому корцу приклика, одинъ изъ дружекъ зажигаетъ у иконъ свѣчу. Поѣзжане встаютъ съ мѣстъ и берутся за шапки. Женихъ и невѣста выходятъ на средину избы и принимаютъ благословенiе: падаютъ отцу и матери, по перемѣнно, въ ноги по три раза, и три же раза, крестясь, кланяются иконѣ въ рукахъ отца. Ихъ благословляютъ иконой и мучникомъ хлѣба крестообразно, ограждая надъ головами склонившейся пары. Въ то время въ-кути за невѣсту поютъ: Благослови же ты, родимой батюшко (или матушка) Своей да правой рученькой Къ Божьей церкви ѣхати, Подъ златыми вѣнцами стояти, Божiй законъ приняти. Твое-то – да благословеньице Изъ синяго моря вынесетъ Изъ темнаго лѣсу выведетъ и Изъ бѣды пропасти выручитъ По благословенiи, всѣ выходятъ изъ дому и садятся въ экипажи, неизмѣняя порядка, чинно. Дружки опять выступаютъ впередъ и съ песнями отправляются въ церковь. Дѣвицы, если свадьба въ селѣ, идутъ за поѣздомъ въ церковь; а если въ деревнѣ, остаются въ домѣ невѣсты и допиваютъ оставшееся пиво и брагу, - заводятъ кружокъ и поютъ пѣсни, или берутся за дутки и, выигрывая на нихъ тактъ, пляшутъ, или, точнѣе сказать, толкутся, как пѣсты в толчеѣ. – Молодыхъ, когда они возвращаются, по окончанiи таинства брака, изъ церкви, встрѣчаютъ отецъ и мать жениха во дворѣ: первый съ иконою, послѣдняя съ мучником хлеба въ рукахъ, - причемъ новобрачные падаютъ въ ноги встрѣтившимъ ихъ отцу и матери, которые и благословляютъ ихъ по обыкновенiю иконой и хлѣбомъ. Послѣ того молодой беретъ отъ отца икону, молодая же отъ матери мучникъ и идутъ, въ сопровожденiи поѣзда, въ избу. Женихъ, поставивъ на божницу икону, садится за столъ, а невѣсту уводятъ въ-куть, гдѣ сваха и свекровь ее «обабливаютъ», т.е. снявъ подвѣнечный уборъ съ головы, надѣваютъ кокошникъ, покрывъ его съ верху платкомъ со сдѣланными самой невѣстой узорами въ нацiональномъ вкусѣ; въ этомъ видѣ она идетъ и садится за столъ подлѣ жениха. Съ прибытiемъ невѣсты гости садятся, починно, за столъ, и начинается ужинъ, который состоитъ изъ нѣсколькихъ блюдъ. Послѣ ужина дружки и свахи уводятъ молодыхъ на подклеть. Мѣстомъ подклети бываетъ клеть (другая нежилая чрезъ сѣни половина дома, служащая для сохраненiя имѣнiя и некоторыхъ жизненныхъ припасовъ), или чаще всего голбецъ (помѣщенiе подъ поломъ дома, куда входъ всегда устраивается чрезъ западню около печи). Тамъ на кучѣ соломы стелютъ войлокъ, на него, въ-замѣнъ простыни, накидываютъ хлѣбный пологъ (пологомъ называютъ широкiй мѣшокъ, сшитый изъ коноплянаго холста и служащiй при перевозкѣ съ гумна зерноваго хлѣба). Въ изголовье кладутъ нѣсколько поношенныхъ зипуновъ или шубъ, иногда и подушку изъ перьевъ лѣсной дичи (подушка бываетъ отъ невѣсты). Молодая раздѣваетъ мужа, начиная съ шапки и рукавицъ и оканчиваетъ сапогами. Потомъ раздѣвается до рубашки сама; при этомъ дружки показываютъ новобрачнымъ, какъ лечь и какъ кому положить руки, а сваха тоже съ наставленiями – закрываетъ ихъ шубами и оставляетъ до утра. Гости еще остаются и долго пьютъ, поютъ и пляшутъ.
Юрий Хахилев: Труды Пермской ученой архивной комиссии. Выпуск 10. "Крестьянские свадебные обряды и проч. у жителей села Торговижскаго Красноуфимского уезда Пермской губернии." http://elib.shpl.ru/ru/nodes/13286-vyp-10-1913#page/23/mode/inspect/zoom/4
полная версия страницы